"Золушка" карельского леса

Карельская береза: драгоценная, но не красавица. Ее узорчатую древесину снаружи не разглядеть. Внешне, она и вправду неказистая, чего только стоят ее извилистые и бугристые стволы. Между тем ее ласково называют «карелочка», и считают одним из символов Республики Карелия. Да и в Беларуси, где полно высоких гладкоствольных белых красавиц – ее сородичей, ученые тоже ценят эту удивительную березу.
Карельская береза: драгоценная, но не красавица. Ее узорчатую древесину снаружи не разглядеть. Внешне, она и вправду неказистая, чего только стоят ее извилистые и бугристые стволы. Между тем ее ласково называют «карелочка», и считают одним из символов Республики Карелия. Да и в Беларуси, где полно высоких гладкоствольных белых красавиц – ее сородичей, ученые тоже ценят эту удивительную березу. Сообща белорусские и российские исследователи ратуют за сохранение карельской березы, закладывают новые плантации, и даже клонируют, чтобы гарантировано передать молодым деревьям сложную и неповторимую структуру узорчатого рисунка в древесине. Но внимания к проблеме разведения и выращивания карельской березы, по их мнению, недостаточно, поскольку ее ресурсы сокращаются, и на бульшей части своего ареала она уже на грани исчезновения.
Под Гомелем на Коренёвской экспериментальной лесной базе находится архивная коллекционная плантация высокоузорчатых форм карельской березы. Здесь всего 4,1 га, и это совсем немного. С наиболее ценных деревьев, которым в среднем чуть больше 30 лет, собирают элитный семенной материал.
Если на плантации можно обеспечить все необходимые условия, то в естественных условиях – в лесах, карельская береза не конкурентоспособна. Ее вытесняют хвойные породы, осина и даже обычная береза.
В лесном фонде Беларуси сегодня насчитывается более 150 естественных и искусственных насаждений карельской березы, произрастающей на общей площади около 700 га. Наибольшее количество участков карельской березы находится в лесхозах Витебской и Могилевской областей. Только в восточной части страны ее численность составила порядка 140–150 тыс. экземпляров, а общий запас узорчатой древесины в них – около 12 тыс. м2.
Еще 20 лет назад общий запас карельской березы оценивался примерно в 40 тысяч куб метров и считалось, что можно заготавливать до 500 кубометров в год, отметил директор Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси Александр Пугачевский. К сожалению, в силу ряда причин: старения и деградации древостоев, слабой активности по восстановлению, запасы ее сократились примерно в 2,5 раза.
Карельская береза интересна, прежде всего, своей оригинальной текстурой древесины. Если доски из обыкновенной березы будут все похожи одна на другую, то у карельской – каждый сортимент, каждое бревно, представляет совершенно неповторимый рисунок с бесконечным множеством узоров природного происхождения.
Директор Института экспериментальной ботаники акцентировал внимание и на экономической стороне вопроса. Древесина этого дерева – очень ценный ресурс, которая измеряется не тоннами, а килограммами. Стоимость ее примерно достигает 1000 евро за один кубический метр. Но на официальном рынке в Беларуси карельской березы практически нет. Это говорит о том, что не вполне урегулированы на законодательном уровне вопросы ее использования.
Кроме того, по мнению А. Пугачевского, она могла бы представлять интерес для зеленого строительства, поскольку большинство ее форм отличаются небольшими размерами. И она довольно высоко декоративна своими причудливыми стволами. Ее кустарниковую форму, очень редкую, было бы интересно встретить в зеленых ландшафтах города.  
Исследователи двух стран считают важным наладить более тесное сотрудничество и объединить усилия в рамках Союзного государства для восстановления популяций карельской березы, изучения оригинальных особенностей данного вида, получения ее «высоко качественных» потомков «в пробирке».
У карельской березы еще много неразгаданных тайн и неиспользованных возможностей, подчеркивают биологи. Главное, по мнению белорусских и российских ученых, – привлечь внимание к этому уникальному представителю лесной дендрофлоры, ведь карельская береза уже к началу XXI века оказалась под угрозой реального исчезновения, и проблема сохранения и восстановления ее генофонда приобрела особую остроту.